Андрей Васильевич Тутунов
Этот портрет написан моим отцом за 2 часа (время свидания) в концлагере, где находился Андрей Васильевич (1947 г.).
Андрей Васильевич Тутунов родился в местечке Хидистави около грузинского города Гори в 1889 году в армянской семье.
Его отец, Василий Андреевич Тутунов был весьма состоятельным купцом. Насколько мне известно, Василий Тутунов имел в собственности, среди прочего, караван-сараи от Тифлиса до Индии. Прадед был добрейший человек и многие этим пользовались, в том числе, родственники его жены и без конца тянули с него деньги. Это привело к тому, что в конце 19 века он разорился и был посажен даже в долговую яму. Сразу после освобождения из тюрьмы он так радовался, что с ним случился сердечный припадок, и он внезапно умер. Моему деду было в это время примерно 10 лет.
Усадьба Тутуновых в Хидистави. 1905 год. Художник А. И. Шамшинов
Девичья фамилия матери Андрея Васильевича – Борисова (это уже, конечно, русифицированная фамилия). Как рассказывал мой дядя, Андрей Андреевич Тутунов, она происходила из дворянской армянской семьи. Дама была, что называется, с характером. У Василия и Софьи Тутуновых, кроме моего деда (Андрея Васильевича) были дети Таисия, Варвара и Сергей.
Семейная фотография
На семейной фотографии изображены (слева направо): мой дед Андрей Васильевич (держит в руках фуражку), две гимназистки — Таисия и Варвара, сидит слева – Софья Георгиевна, слева мальчик в сапожках – Сергей Васильевич. В центре сидят родители Софьи Григорьевны, правее Георгия Борисова– видимо, его вторая дочь. Предположительно, мужчина в центре (с цепочкой от карманных часов) — Василий Андреевич Тутунов. Кто другие люди на фотографии – я не знаю.
Дед окончил Тифлискую гимназию. На фотографии, сделанной в 1903 году, он в форме гимназиста, ему 15 лет.
Андрей Васильевич Тутунов, 1903 год
Интересно, что в одном классе с ним учился Игнатошвили, «молочный» брат Сталина, который впоследствии стал генералом НКВД, был заместителем начальника охраны Сталина. Другим одноклассником деда был Сурен Хачатурян (сподвижник К.С. Станиславского), родной брат Арама Хачатуряна и отец композитора Карена Хачатуряна (1920 — 2011 г.г.).
Тифлис в начале 20 века. Фотография С.М.Прокудина-Горского
Дедушка обладал немалыми художественными способностями, прекрасно играл на мандолине и очень хорошо рисовал. Его рисунки сделанные в возрасте 13-15 лет сохранились. Это — профессиональные работы и что очень важно, он много рисовал с натуры:
эскиз, автор: А.В. Тутунов
эскиз, автор: А.В. Тутунов
эскиз, автор: А.В. Тутунов
эскиз, автор: А.В. Тутунов
Видимо, его обучал дядя, Давид Андреевич Тутунов (о судьбе которого я ничего не знаю) и художник Арутюн Шамшинов (1856 — 1914 г.г.), ученик Репина.
После окончания в 1908 году тифлиской гимназии Андрей Васильевич поступил в Московский университет на юридический факультет. А его младший брат Сергей, несколько позже поступил на медицинский факультет этого же университета.
Андрей Васильевич очень жалел, что не стал художником. И объяснял это «отсутствием мужской руки в семье».
После окончания Московского университета Андрей Васильевич некоторое время работал адвокатом в Одессе. Сохранилась его деловая запись того времени:
Деловая записка адвоката А.В. Тутунова
А во время учёбы в университете он, как и многие российские интеллигенты той эпохи, увлёкся учением Л.Н.Толстого и, даже, написал письмо в Ясную Поляну.
Юмористический рисунок Андрея Васильевича
На этом рисунке Андрей Васильевич изобразил себя и своего друга Е.Тамамышева. Нарисовано, конечно, уже после революции. Видимо, в конце 20 годов.
Незадолго до 1 мировой войны дед решил поменять специальность и поступил на медицинский факультет московского университета и отучившись, видимо, 2 года (а учились на медицинском факультет 4 года) пошёл добровольцем на фронт, в качестве медбрата.
Весной 1917 года, Андрей Васильевич продолжил обучение на медицинском факультете Московского Университета, однако диплом врача он получить не успел.
Андрей Васильевич Тутунов (апрель 1917 года)
Кстати, с этой фотографией случилась удивительная история: осенью 2008 года мой знакомый (он никогда не видел фотографий и портрета моего деда) зашёл в букинистический магазин на Арбате в Москве и обратил внимание на фото, решил его купить. А на обороте кем-то на фотокарточке написано: «Тутунов Андрей. Университет. Медик. Апрель 1917 года. Светлая голова с большою инициативою».
Обратная сторона фотокарточки
Таким образом, фотография Андрея Васильевича вернулась в семью через 91 год!
Дедушка служил на Кавказском фронте, где и познакомился со своей будущей женой Елизаветой Николаевной Сахаровой, которая была сестрой милосердия.
Елизавета Николаевна Сахарова
Поженились они позже, в 1919 году и, судя по некоторым данным, это произошло в Баку. В 1918 году дедушка думал об эмиграции и, вместе с ещё тремя своими товарищами они создали квартет (мандолина, гитара…), что бы зарабатывать на жизнь. И решили добраться до Владивостока, что бы уехать в Америку. Однако не доехали. Андрей Васильевич небольшое время жил где-то в Омске и что бы заработать, организовал небольшое производство Мацони (грузинская ряженка).
В 1919 году, как я уже писал, он женился. А в 1921 году он работал в Москве.
Его же брат Сергей умер во время Гражданской войны: он работал врачом в военном госпитале в Чите и заразился, вероятно, сыпным тифом.
Андрей Васильевич и Сергей Васильевич Тутуновы (Одесса). Снимок сделан, вероятно, в 1913 году.
Осталось только 3 фотографии Сергея Васильевича и учебник анатомии, купленный им в Одессе на Дерибасовской улице:
Учебник анатомии, принадлежавший С.В. Тутунову
доктор Сергей Васильевич Тутунов (последняя фотография)
Андрей Васильевич очень любил своего брата и в честь него назвал сына — Сергеем.
Как я уже писал, Андрей Васильевич не успел доучиться на врача, а царские юристы в Советское время никому, естественно, были не нужны. И та общебиологическая подготовка, которую он получил на медицинском факультете Московского университета, позволила ему освоить ещё одну профессию, он стал научным сотрудником института Птицеводства в Тимирязевке. Печатал большое количество статей, книг для крестьян, о том, как правильно разводить домашнюю птицу, а так же написал книжку для детей «Жизнь в скорлупе».
А.В. Тутунов, Жизнь в скорлупе. Детиздат, 1941
А.В. Тутунов, Промышленные птичники. Сельхозгиз, 1933
В 1927 году он был даже командирован в Германию для изучения птицеводства этой страны. К сожалению, эта поездка в Германию обошлась ему очень дорого: в 30 годы его увольняли с работы, не брал на другую работу и т.д. И, видимо, его поездка 1927 года сыграла немалую роль в его аресте.
Небольшое отступление: совсем недавно, я нашёл статью по птицеводству из Института общей генетики РАН, где упоминались труды Андрея Васильевича.
В первый раз Андрей Васильевич был посажен в 20 годы, а дело было так: дедушка руководил крупной птицефабрикой. И он сконструировал специальный агрегат для получения костной муки и назвал его в шутку «костедробильной машиной имени Дзержинского». Кто-то настучал и Андрей Васильевич оказался в тюрьме.
Детей у Андрея Васильевича и Елизаветы Николаевны долго не было. И только в 1925 году родился мой отец, а в 1928 году мой дядя (Андрей Андреевич).
Сергей и Андрей Тутуновы (1930 г. Станция «Марк» под Москвой)
Жили они в полной нищете в бараке института Птицеводства, который располагался недалеко от Тимирязевки на месте, называемом «Пышкин огород» (до революции здесь жила помещица Пышкина). Недалеко от Соломенной сторожки. И даже почтовый адрес звучал так: Москва, Пышкин огород, барак №3 Птицеинститута. Некоторое время семья Тутуновых жила рядом с птичником около станции «Марк» по Савёловской железной дороге. И, как вспоминает Карен Хачатурян, там крестили моего отца.
В начале 30 годов они жили в Загорске. В Вифании (скит Троице-Сергиевой Лавры) было птицеводческое хозяйство и Андрей Васильевич стал там работать. А семья жила в Сергиевом Посаде недалеко от Лавры.
Вифания (фотография с сайта http://yardkeeper.livejournal.com/)
Это авторская литография художника Владимира Соколова (1872 – 1946 г.г.), на которой изображён Сергиев Посад тех времён.
художник Владимир Соколов (1872 – 1946 г.г.) Вид Троице-Сергиевой лавры (Омский областной музей изобразительных искусств им. М.А.Врубеля)
В то время в Загорске собралось очень много людей, как говорится, «из бывших». Почему так произошло? Я слышал, что в такие страшные времена, люди тянулись к Лавре (уже закрытой), к Сергию Радонежскому. Так вот, в Загорске тогда жили Трубецкие (древний дворянский род). Они были ещё более нищие, чем Тутуновы. И Андрей Васильевич помогал Елизавете Владимировне и Владимиру Сергеевичу Трубецким (а у них было 8 детей). Одного из детей звали Владимир (он умер в 1992 году, его портреты есть на сайте), Владимир после войны познакомил свою кузину Екатерину Викторовну Мейен (моя мама) с Сергеем Андреевич Тутуновым (мой папа).
Возвращаясь в довоенные годы: бабушка (Елизавета Николаевна) зарабатывала шитьём.
В начале 30 годов дед был отправлен в командировку на Украину. И он видел там Голод, видел каннибализм. На одной из станций Андрей Васильевич подобрал умирающую от голода маленькую девочку, сумел привезти её в Москву, устроил в детский дом и опекал её. Во время войны эта девочка куда-то пропала. А потом была такая история: примерно в 1967 году в журнале «Огонёк» была напечатана картина моего отца. Соответственно и подпись – «художник С.А.Тутунов». Нам пришло письмо из украинского города Херсона от той выжившей девочки, которая помнила, что её спасителя звали Андрей Тутунов. Потом и сама эта женщина, и её дочь приезжали неоднократно к нам в Москву погостить. Забавно, что они очень аккуратно поздравляли нашу семью не только с Новым Годом, но и с 7 ноября!
Мальчики хорошо рисовали и их приняли (в конце 30 годов) в МСХШ (московская средняя художественная школа).
Перед войной Андрей Васильевич был вынужден отправиться работать птицеводом в совхоз около города Новый Оскол. Вместе с Елизаветой Николаевной. А дети остались учиться в Москве.
Когда фронт приблизился в городу, то Андрей Васильевич и Елизавета Николаевна хотели эвакуироваться: у Тутуновых была лошадь и они пытались бежать на телеге. Но случилась такая история: Андрей Васильевич и Елизавета Николаевна уже сели в телегу, как к ним подбежал местный житель и стал просить повозку для своей семьи буквально на 1 час, что бы доехать до какого то моста, Андрей Васильевич сначала отказал, на что ему этот человек стал говорить: «Как же так? Ты же христианин! Говорил мне о Боге…». И Андрей Васильевич отдал ему повозку с лошадью….А назад её уже не получил!
Война разделила семью, родители оказались под оккупацией, а дети в эвакуации в Башкирии.
Во время оккупации в Новом Осколе стояла венгерская часть. Это были не люди, а звери! У деда была вполне армянская внешность, но венграм показалось, что Андрей Васильевич – еврей. Подошёл венгерский офицер, схватил деда за нос, заорал «Jude» и Андрея Васильевича потащили на расстрел. Дед знал немецкий язык и ему и бабушке удалось объяснить какому-то большому немецкому чину, что он не еврей, а — армянин.
После освобождения Нового Оскола, Андрей Васильевич с женой вернулся в Москву.
В части, которая освобождала Новый Оскол служил сын хорошего товарища Андрея Васильевича и они совершенно случайно встретились на улице. А этому офицеру поручили отогнать немецкую трофейную технику в Москву. И он взял на грузовик Андрея Васильевича и Елизавету Николаевну. Грузовик попал в аварию: дед остался невредим, а бабушка чудом выжила, получив серьёзную травму.
Андрей Васильевич Тутунов незадолго до ареста
В конце войны Андрей Васильевич был арестован по политической статье и приговорён к 6 годам заключения. Здоровье его уже было подорвано, и весной 1949 года он умер в Бутырской тюрьме в возрасте 61 года. Причиной смерти был, видимо, туберкулёз.
Последние недели в лагере (перед отправкой в лазарет Бутырской тюрьмы) за Андреем Васильевичем ухаживала верующая женщина, тоже заключённая. Звали её – М.В.Фомина (кажется, так). После смерти Андрея Васильевича она написала письмо бабушке Елизавете Николаевне. Привожу отрывки из этого письма:
Мучил его очень кашель и всё время харкотина не давала ему покоя и она очень была липкая и трудно было ему отплёвываться, ноги были очень пухлые, сердце даже иногда билось сильными перебоями и он за одну ночь принимал сердечных капель раза 3-4, а тело было у него одни кости перетянутые кожей и таял с каждым днём как воск.
Он несколько раз раскаивался, что занялся этим грязным делом с птицей, а лучше бы ему было идти на врача, и стал бы он лечить людей бесплатно и сыпались бы ему одни благодарности и все бы его с радостью встречали.
Он мне несколько раз говорил, М.В., помолись за меня, хотя бы Господь взял меня. Сам крестился и говорил несколько раз: Господи, возьми меня. Я ему скажу: А.В., ну что Вы так говорите, поживете ещё. Нет, говорит, мне очень тяжело, замучился я, буду я Вас встречать у Господа Бога и мою дорогую Лизочку мою спутницу жизни, которая перенесла столько мучений, столько страданий и если здесь нас с ней разлучили, так я там её встречу и будем с ней вместе прославлять Господа Бога.
Дальше он рассказывал, какие у него хорошие милые сыновья.
А.В. последнее время говорил: за что его Бог наказывает, что даёт такую мучительную смерть?
Он меня просил около него читать Псалмы и молитвы и я читала.
У него последние 2 ночи был бред, говорил какие то невнятные слова.
Спасибо вам за любезность, что вы хотите прислать мне посылку. Пока не надо. Мне пока хорошо – ничем не нуждаюсь, благодарю Господа Бога. Но если мне будет плохо, а срок ещё большой, то я вам напишу…
В этом домике (где располагалось куриное хозяйство концлагеря), на чердаке, в последние дни (весна 1949 года) перед отправкой в лазарет Бутырской тюрьмы, находился Андрей Васильевич.
В конце 40 годов были посажены на 5 лет две сестры Елизаветы Николаевны (Александра и Серафима), они пустили переночевать в свою комнату в Москве односельчанина, видимо что то лишнее сказали и этот человек на них донёс.
Несколько позже стали следить и за моим отцом. В МГБ был вызван Карен Хачатурян, от него требовали дать показания на моего отца, за которым уже ходили эмгебешники (наружная слежка). Несмотря на шантаж, Карен отказался писать донос. Видимо, какую то положительную роль сыграл родной дядя Карена, композитор Арам Хачатурян. Обошлось…
Елизавета Николаевна Тутунова пережила своего мужа ровно на один год, она скончалась в 1950 году.
Виктор Сергеевич Тутунов,
Май 2020 года